Профессор Ася Роулз с медицинского факультета Техниона провела в своей лаборатории достаточно известный эксперимент. Она давала мышам слегка раздражающее вещество — DSS (декстрансульфат натрия), что вызывало у них воспаление в толстой кишке. Что было относительно новым в этом эксперименте, так это использование уникальной технологии, которая позволила исследовательской группе задокументировать, какие группы нейронов активируются в мозгу мышей по мере развития воспаления в их телах.
А позже, через определённый промежуток времени, точно эта же группа нейронов снова активировалась, но уже по желанию исследователей. Цель была ясна: проверить, можно ли в будущем активировать такое же воспаление, манипулируя мозгом, не вовлекая в процесс токсические вещества или бактерии.
Когда исследователи на первом этапе эксперимента изучали, какие группы нейронов активируются в мозге при возникновении воспаления, они не исследовали весь мозг, а сосредоточили внимание на определённой области — «островке», который собирает информацию со всех частей тела и составляет картину нашего здоровья.
«Это область, которая на самом деле помогает мозгу понять, что мы чувствуем», — объясняет профессор Роулз в интервью.
Четыре недели спустя исследовательская группа вернулась к тем же мышам, которые тем временем оправились от воспаления, и перешла ко второму этапу эксперимента: исследователи активировали точно такие же группы нейронов, которые действовали на «островок», когда организм испытывал воспаление. И к своему удивлению, они обнаружили, что активация нейронов приводила к развитию рецидивирующего воспаления в толстой кишке мышей, без вовлечения в процесс других физических факторов, которые могли спровоцировать это воспаление.
Проще говоря, исследователи фактически активировали память, хранящуюся в мозгу после болезни, а затем воспаление развилось снова, без участия каких-либо токсических веществ или бактерий.
«Мы увидели изменения в структуре их кишечника, а также увидели, что в толстой кишке скопилось много клеток иммунной системы», — говорит мне профессор Роулз.
Факт, который поднимает два интересных вопроса: возможно ли, что есть болезни, которые возникают у нас только из-за мысли, а не всегда из-за физических факторов? И можно ли избежать повторных заболеваний (которые возникают как минимум дважды), таких как хронические заболевания или некоторые случаи рака, или они могут быть менее сильными, если мы поймём роль мозга в этом процессе?
«Мы поняли, что если мозг может вызывать болезнь через воспоминания о ней, то вполне возможно, что если мы задержим активность в этой области, мы сможем отсрочить само заболевание, — объясняет профессор Роулз. — Когда мы это сделали, то увидели, что болезнь действительно уменьшилась».
Ментальный триггер
Предыдущие исследования уже показали, насколько на наши физиологические системы влияет мозг и его деятельность. Ярким примером стал знаменитый эксперимент, проведённый русским врачом Иваном Павловым в конце XIX века. Павлов специализировался на изучении пищеварительной системы и сосредоточил свои эксперименты на реакции пищеварительной системы собак.
Каждый раз, когда Павлов приносил еду своим собакам, он также звонил в колокольчик непосредственно перед тем, как им подавали блюдо. Через некоторое время уже не было нужды в еде, чтобы собаки пускали слюну, достаточно было звонка колокольчика. Явление, заслужившее название: «Классическое обусловливание».
В 1975 году исследователи из Университета Рочестера в США продемонстрировали, что подобное состояние возникает и в иммунной системе крыс. Кстати, идея, о которой уже думали в начале XX века в России, но информация не дошла до Запада.
Для создания павловского состояния исследователи давали лабораторным крысам пить воду с небольшим количеством сахарина (подсластитель), а чуть позже вводили им вещество, подавляющее иммунную систему. Остальным крысам (контрольная группа) давали только воду с сахарином.
Через несколько дней подопытным крысам снова давали пить воду с сахарином. И на этот раз, чтобы проверить, работает ли павловское состояние и ослабевает ли иммунная система, чуть позже в организм также вводили вещество, которое фактически активирует иммунную систему (эритроциты, взятые у овец). Павловское обусловливание сработало — этого «психологического» звена оказалось достаточно, и иммунный ответ был ослаблен, даже несмотря на то, что им давали вещество, активизирующее иммунную систему.
Профессор Роулз объяснила мне, что аналогичные эффекты наблюдались при аллергиях и аутоиммунных заболеваниях. «Одна из вещей, которая характеризует многие аутоиммунные заболевания, такие как синдром раздражённого кишечника, заключается в том, что много раз происходит эмоциональное переживание, которое возвращает симптомы болезни». Многие из этих пациентов говорят: «Я знаю, что вызвало эту вспышку».
Например, в 2004—2007 годах исследователи из Йельского университета в США наблюдали за состоянием пациентов с аутоиммунным гепатитом, чтобы проверить, может ли психический стресс повлиять на рецидив заболевания. Участниками исследования были пациенты, перенёсшие то же заболевание и наблюдавшиеся в те годы в клинике печени Университетской больницы Бэйла. В основную группу вошли 22 пациента с рецидивирующими припадками (всего в основной группе произошло 46 событий). В контрольную группу вошли 11 больных, постепенно излечившихся от заболевания в эти годы и не страдавших рецидивами. Они были проверены в клинике только с целью последующего наблюдения.
Обеим группам было предложено пройти анализы крови для оценки функции печени, а также заполнить анкету, в которой они сообщали о стрессовых событиях, пережитых в течение последнего года, начиная от потери родственника и заканчивая изменением привычек сна. Выяснилось, что в среде участников контрольной группы, постепенно выздоровевших от болезни, уровень стресса, отмеченный ими по анкетам, был ниже: их средний балл по анкете составил 152,5, в то время как в среде участников основной (экспериментальной) группы, перенёсших рецидивы, средний балл составил 239 баллов.
Интересно, что в 90% случаев, когда участники исследовательской группы заполняли анкету, они добавляли ещё один фактор стресса, помимо 43 факторов в исходном списке, чтобы детализировать то, что они пережили до появления обострения болезни, в то время как участники контрольной группы указывали на другой стрессор только в 45% случаев. 64% участников контрольной группы также смогли описать стратегии, которые они разработали для преодоления стресса, в то время как в экспериментальной группе только 14% сообщили о таких стратегиях.
Фактически, за последние 30 лет развилась область исследований под названием «психо-нейроиммунология», которая фокусируется на связях между нашим психическим состоянием, уровнем стресса, который мы испытываем, и состоянием нашей иммунной системы. В результате сегодня, накопив множество выводов, уже достаточно ясно влияние ощущения стресса на нашу способность справляться с болезнью.
Однако профессор Роулз объясняет, что на нашу иммунную систему влияет не только стресс, но и аспекты, которые мы обычно считаем эмоциональными, например, наша система убеждений.
«Есть эпидемиологические работы, которые сравнивают людей верующих с людьми неверующими. Они связывают это с эмоциональным состоянием человека и показывают, что вера может влиять на развитие болезни. Поскольку это эпидемиологические работы, они не доказывали, каким образом (не доказывали физиологически связи, а только статистически, Р.Т.), то есть влияние веры может включать много различных влияющих факторов».
Профессор Гарольд Кениг из Университета Дьюка в США, автор «Руководства по религии и здоровью» 2012 года, углубился в свои исследования различных факторов, составляющих веру. В обзорной статье, опубликованной в 2012 году, он представил результаты примерно 3300 рассмотренных им исследований, первое из которых было проведено в конце XIX века. Удивительно, однако, что интерес к этой области значительно возрос только в последние 30 лет, так что более 2 тыс. рассмотренных им исследований относятся к этому периоду.
Профессор Кениг объясняет в своей статье, как религиозные или духовные убеждения связаны с радостью и высшим чувством благополучия (Well Being), надеждой и оптимизмом, чувством смысла жизни и самооценкой. Убеждения такого рода также связаны с уменьшением риска депрессии и беспокойства и помогают человеку лучше справляться с бедствиями, возникающими на его пути, в том числе с тяжёлыми заболеваниями и состояниями здоровья, возникающими в результате работы иммунной системы и функции гормональной системы.
Когда профессор Кениг рассмотрел исследования, изучающие связь между религиозными или духовными верованиями и различными конкретными заболеваниями, стало ясно, что большинство исследований показывают, что такие верования помогают уменьшить такие заболевания, как рак, сердечно-сосудистые заболевания, так и нейродегенеративные заболевания, такие как болезнь Альцгеймера и деменция.
Если это так, то чувство радости, кажется, помогает нашему здоровью. Но, видимо, очень многое зависит и от фактора, вызвавшего в нас эту радость. Уже в Древней Греции философы различали два вида радости. Философ Эпикур (270—341 гг. до н. э.) упоминал о радости – «hedonic» (гедонизм), возникающей от удовлетворения сиюминутных желаний и потребностей. Аристотель (384-322 гг. до н. э.), с другой стороны, упоминал о «eudaimonic» (эвдемония) радости, затрагивающей более глубокие уровни удовлетворения, связанные с действиями разума в соответствии с ценностями морали и реализацией добра в человеке. В настоящее время эйфорическая радость также связана с глубоким чувством смысла жизни.
Профессор Стив Коул из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в 2013 году исследовал, как два разных вида счастья влияют на работу иммунной системы. 80 испытуемых в возрасте 35—64 лет заполнили анкеты, которые помогли исследователям узнать о типе радости, которая ими движет, а позже испытуемым также дали анализ крови, чтобы исследователи могли оценить функцию их иммунной системы.
Профессор Коул обнаружил, что между двумя видами радости есть общие черты. Оба связаны, например, с уменьшением риска депрессии. Но когда он и его команда исследователей перешли к уровню иммунной системы и функции клеток, они обнаружили, что, хотя «hedonic» радость была связана с более высоким уровнем воспаления в организме и снижением выработки антител, «eudaimonic» радость, связанная с глубоким чувством смысла жизни, характеризуется относительно низким уровнем воспаления и более эффективной выработкой антител.
Разрывы в уровнях воспаления в организме для двух типов радости, объяснил мне профессор Роулз, основываясь на объяснениях профессора Коула и его партнёров:
«Когда у вас есть долгосрочная, значимая цель, вы сможете лучше нейтрализовать повседневное давление, потому что у вас есть более масштабная цель. Так уж сложилось, что люди, движимые «hedonic» радостью, связанной с удовлетворением насущных потребностей, чаще подвержены колебаниям, возникающим в результате стресса. Для человека, у которого есть более значимая цель, такие ежедневные нагрузки менее «»шокируют систему»».
— Как вы пришли в эту область исследований?
— В своей докторской я исследовала, как иммунная система влияет на мозг. В какой-то момент я начала думать, что, возможно, можно задать и противоположный вопрос.
Долгое время мне казалось, что это нью-эйдж, а не наука, но потом, когда я увидела, что существуют научные инструменты (методы), я поняла, что могу задавать эти вопросы.
— Когда мы думаем об иммунных процессах, мы сразу же думаем о функции иммунных клеток, но вы на самом деле показали, что наш мозг также имеет сильную иммунную функцию.
— Верно. Наше исследование требует переоценки термина «иммунная память». Потому что на самом деле иммунная память, как мы ее обычно знаем, обнаруживается только в клетках иммунной системы. Но теперь оказывается, что есть ещё одна форма иммунной памяти, или, может быть, ее правильнее назвать «сверхиммунной памятью.
— Я так понимаю, вам удавалось повторять эксперимент снова и снова?
— Да, мы начали расследовать — всегда ли мозг вырабатывает одно и то же заболевание? И оказывается, что нет. Когда мы создали воспаление в совершенно другом месте тела (для иллюстрации ангины, РТ), т. е. другой тип воспаления, мозг, воспроизвёл соответствующее воспаление в нужном месте (горло, РТ), со всеми правильными признаками. Таким образом, мы поняли, что если мозг производит болезнь, то, может быть, задерживая его активность в этой области, мы можем отсрочить и саму болезнь. Мы сделали это, и заболеваемость уменьшилась.
Однако важно подчеркнуть, что в настоящее время это предварительное исследование, которое позволяет нам понять, каков потенциал системы для лечения, но до окончательного результата ещё очень далеко.
Люди сильно отличаются друг от друга тем, как они активируют эти области мозга, поэтому их влияние на процесс выздоровления также отличается друг от друга.
— Также важно подчеркнуть, что вы исследовали начало рецидивирующего заболевания.
— Верно. Несмотря на это, у людей уже появились всевозможные корреляции между мыслями и развитием первых симптомов болезни. Можно взять наглядный пример: как только вам сообщат, что в детском саду у кого- то обнаружили вши, у вас тут же начнёт чесаться затылок. Или пример с короной — сколько времени проходит с момента получения смс о том, что вы подверглись воздействию больного короной, до момента, когда начинается першение в горле и лёгкий кашель?
— Будет ли преувеличением сказать, что в определённых сценариях наши психологические аспекты — я имею в виду не только наши воспоминания, но и наши мысли в целом — могут иметь большее влияние, чем физиологические аспекты?
— Как сказать… Когда у вас есть корона, у вас есть корона — вы должны с этим бороться. Вы можете посмотреть на это так: сопротивляемость организма или его способность справляться с болезнью состоит из многих вещей, некоторые из которых действительно физиологические, но некоторые довольно эмоциональны. Тогда результатом является баланс между вещами.
Психологическая война против рака
Важный рубеж в исследованиях в этой области, а также в её применении связан с лечением рака.
«Существует множество доказательств, связывающих такие состояния, как, например, психический стресс, с обострением рака. Сегодня существует множество терапевтических подходов, которые пытаются снизить уровень стресса как способ лечения рака», — объясняет мне профессор Роулз.
Онкологические отделения во многих больницах сегодня также предлагают услуги «интегративной онкологической медицины», которые включают в себя различные дополнительные методы лечения, такие как иглоукалывание, рефлексотерапия, гомеопатия и многое другое — методы лечения, предназначенные для облегчения лечения побочных эффектов у онкологических больных и улучшения их качества жизни.
Ещё одно важное направление исследований, получившее развитие в последние 30 лет, называется «психоонкология» и в нём мы рассматриваем связь между эмоционально-психическим состоянием онкологического больного и развитием болезни. Профессор Барбара Андерсен, психолог из Университета Огайо в США, является одним из первых исследователей в этой области. В интервью она объясняет мне, что среди пациентов с различными видами рака была обнаружена связь между высоким уровнем стресса и более низким уровнем иммунитета.
«Механизмы, участвующие в этом, выделяют гормон стресса и вызывают воспаление», — говорит она.
Уже в статье, опубликованной в 1994 г., профессор Андерсен показала, как психологическая поддержка онкологических больных может помочь снять эмоциональный стресс, облегчить симптомы, улучшить качество их жизни и, таким образом, также улучшить их способность справляться с болезнью. В недавно опубликованном исследовании профессор Андерсен и её коллеги хотели сравнить влияние депрессии на течение развития болезни, по сравнению с влиянием тревоги.
В исследовании приняли участие 157 больных раком лёгкого, которые в течение 24 месяцев после первоначального диагноза сообщали с помощью анкет об уровне переживаемой ими тревоги и депрессии. Исследователи утверждают, что уровень тревоги в некоторой степени влиял на выживаемость пациентов, но гораздо большее влияние оказывала депрессия.
«Депрессия оказывает особенно сильное влияние не только в случае рака, но и при многих других заболеваниях. Исследования показывают, что у пациентов с диагнозом депрессия болезнь будет развиваться быстрее, чем у тех, у кого нет депрессии», — объясняет профессор Андерсен.
Профессор Роулз также проводила исследования рака. В исследовании, опубликованном в 2018 году, она хотела выяснить, может ли активация области вознаграждения в мозгу мышей — области, ответственной за выработку дофамина и иногда называемой «гормоном удовольствия», — влиять на развитие опухоли. Она и её партнёры по исследованию сделали это, введя раковые опухолевые клетки мышам. В течение следующих 14 дней они день за днём старались активировать нейроны в области вознаграждения мозга («вентральная покрышка»).
Они обнаружили, что эта активация нейронов в области вознаграждения имела эффект.
Среди мышей, получавших такое лечение, опухоль развивалась медленнее, и фактически в среднем к концу 14 дней исследования она была примерно на 43 процента меньше, чем опухоли у мышей, не получавших такого лечения.
Чтобы понять, как это работает, нужно признать решающую роль иммунной системы в развитии рака. Оказывается, на запущенных стадиях заболевания вырабатываются иммунные клетки типа MDSC («миелоид-супрессирующие клетки» в их официальном названии), которые не только не помогают больному справиться с болезнью, но, наоборот, подавляют иммунную систему и, таким образом, фактически служат раковому росту.
«Мы увидели, что после активации зоны вознаграждения, системы, связанной с надеждой и позитивным ожиданием, мозг посылает сигнал в костный мозг (где вырабатываются иммунные клетки, RT), что вызывает выработку более полезных иммунных клеток, что позволило иммунной системе лучше бороться с раком», — говорит профессор Роулз оптимистичным тоном.
Забегая вперёд, она объясняет, что она и её коллеги считают, что все эти идеи могут иметь важное значение для наших будущих методов лечения.
«Я думаю, что в медицине открывается совершенно новый рубеж, — говорит она. — Если мы активируем мозг правильным образом, это позволит найти новые способы лечения. Это новый мир, который развивается».
Источник: epochtimes.ru
|
