В послевоенные годы ученые и инженеры из СССР овладели энергией атомного ядра, запустили первый в мире космический аппарат и отправили человека на орбиту. С 1956-го по 1964-й семерым советским физикам и химикам присудили Нобелевские премии. На первый взгляд, странно, что уже к 1970-м годам начали набирать популярность всяческие около- и лженаучные теории, а вера в научно-технический прогресс стала сходить на нет. В книге "Убывающий мир: история "невероятного" в позднем СССР" Алексей Конаков анализирует эти процессы, рассказывает о главных героях тех времен и их идеях.
Двоякое отношение советской власти к парапсихологическим исследованиям, ведущимся в НИИ-андеграунде, выражено в статье известных психологов Владимира Зинченко, Алексея Леонтьева, Бориса Ломова и Александра Лурии, опубликованной в 1973 году в "Вопросах философии"; с одной стороны, пишут авторы статьи, "по-видимому, некоторые из так называемых парапсихологических феноменов действительно имеют место", но, с другой стороны, "анализ состояния так называемой парапсихологии показывает, что она крайне засорена антинаучными концепциями и в значительной степени стала полем деятельности мнимых специалистов". А потому нужно "пресечь активность малоквалифицированных и воинствующих парапсихологов, которые берут на себя функции добровольной и далеко не бескорыстной пропаганды, выступая с многочисленными докладами и лекциями по парапсихологии". Упоминая "мнимых специалистов", Лурия и остальные, вероятно, откликались на дело Эдуарда Наумова, в марте 1973 года арестованного за чтение нелегальных лекций по парапсихологии и приговоренного к двум годам лишения свободы.
Эдуард Наумов и Андрей Евграфов в ходе эксперимента "человек-магнит", 1995 год
Если государство хотело уменьшить внимание советских граждан к парапсихологии, то изоляция Наумова действительно могла показаться логичным шагом. Наумов был самым известным и самым активным парапсихологом в СССР; кроме того, он, видимо, умел угадывать невысказанные желания публики и учитывать их в своих парапсихологических поисках.
В этом смысле показательно расхождение Наумова с Коганом.
Наумов прекрасно понимает, что советское общество меняется, что вера в межпланетные полеты, кибернетическую революцию и светлое коммунистическое будущее сходит в стране на нет, а пафос научного познания и преобразования мира постепенно замещается консюмеризмом и эскапизмом. Мечтающих о "нормальной жизни" советских людей уже не сильно волнует, каким образом генералы могли бы держать связь с экипажами подводных лодок и космических кораблей, а академические рассуждения о том, длинными или сверхдлинными волнами передаются мысли на расстояние, все чаще вызывают не восхищение, но откровенную скуку. Упорствуя, по примеру Когана, в изучении телепатии, советская парапсихология рискует тихо умереть, как умирают в семидесятые годы "космический" и "церебральный" энтузиазм. Впрочем, парапсихологический НИИ-андеграунд в целом успешно реагирует на вызовы вступившей в свои права застойной эпохи — и с конца шестидесятых до середины семидесятых в советской парапсихологии складывается совершенно новая парадигма.
Ярким примером служит здесь книга Евгения Закладного, активно распространяющаяся в самиздате и предлагающая принципиально иное понимание телепатических контактов. Автор апеллирует к учению йогов и использует понятие "праны" — особой энергии, которую поставляют в организм солнечные лучи и аэроионы. Прану можно накапливать в теле (с помощью "полного дыхания") и расходовать, отправляя телепатемы, однако главный ход Закладного состоит в постулировании нового медиума, переносящего мысль. Теперь это не радиоволны, но "общее биомагнитное поле планеты". Биомагнитное поле функционирует одновременно как хранилище и передатчик информации (и потому подчиняется законам кибернетики) и связывает между собой все живые существа. Соответственно, в любом телепатическом контакте задействованы не только индуктор и перципиент, но множество находящихся между ними людей, птиц, зверей, растений, грибов и бактерий, передающих друг другу, словно эстафетную палочку, возмущение биомагнитного поля. Информация "может быть передана в результате усиления живыми существами планеты, без различия степени их организации"; так, например, эксперимент "Наутилуса" оказался успешен лишь потому, что "каждый кубический сантиметр океанской воды населен множеством живых существ".
Используемый Евгением Закладным термин "биомагнитное поле" совсем не случаен — в застойном СССР много говорят о магнитных полях и их влиянии на организм.
Как утверждает кандидат биологических наук Юрий Холодов (посещавший заседания Секции биоинформации), изначально внимание к этой теме "связано с успехами в освоении космического пространства. <...> Расставаясь с Землей, космонавт теряет не только земное притяжение, привычную воздушную среду и многие другие необходимые для жизни условия, но и геомагнитное поле". Лабораторные эксперименты показывают, что как пониженный, так и повышенный уровень магнитного поля ухудшают самочувствие живых существ; вроде бы это не должно иметь значения для земных обитателей, однако Холодов объясняет, что космос постоянно воздействует на Землю через магнитные бури. Резкие возмущения геомагнитного поля, происходящие под влиянием вспышек и взрывов на Солнце, магнитные бури давно известны ученым, но "если раньше геофизики изучали только сугубо технические характеристики магнитных бурь <...>, то теперь их начинает интересовать и число инфарктов у людей во время магнитной бури", — глобальные колебания магнитосферы эксплицитно связываются с человеческим здоровьем. Помимо Холодова, магнитными бурями занимаются и Александр Дубров, и Александр Пресман; все они уверены, что существует корреляция между возмущениями магнитного поля планеты и увеличением числа инсультов, инфарктов и гипертонических кризов. Постепенно такая точка зрения становится популярной и среди населения СССР, которое привыкает списывать на магнитные бури почти любые недомогания. Действительно, "если магнитные помехи встревают в телефонные разговоры, ввязываются в телеуправление ракетой или промышленным автоматом, приводя к несогласованности в работе и даже авариям, то почему бы им не подстрекать к саботажу целые узлы сложной кибернетической системы, именуемой человеческим организмом?"
Мысль о том, что все живые существа планеты подвержены влиянию единого (электро)магнитного поля, очень нравится парапсихологам — тем более что это поле действует на организм без посредства органов чувств ("Как же воспринимаются электромагнитные поля животными и человеком? <...> Резонно было искать какой-то электромагнитный орган чувств. Но такого специального органа чувств нет. Электромагнитные поля, обладая проникающим свойством, действуют непосредственно на головной мозг", — пишет Холодов); Карл Николаев и Юрий Каменский перед началом своих "телепатических мостов" недаром справляются о том, спокойно ли магнитное поле Земли. Теория Евгения Закладного о "едином биомагнитном поле планеты", передающем мысленные сигналы, отсылает именно к этим (уже привычным для многих советских людей) идеям. Похожим образом рассуждает и Пресман, пишущий об "информационных взаимодействиях электромагнитных полей и живых организмов": "В общем случае периодически изменяющиеся электромагнитные поля различных частот могут навязывать биологическим процессам несвойственный им ритм, или, иначе говоря, вводить в организм "вредную" информацию. Она искажает нормальные информационные процессы". Концепция "электромагнитной биологии" Пресмана, где через электромагнитные поля информацией обмениваются не только разные живые существа, но даже части одного организма ("Наряду с нервными и химическими способами передачи информации в организме существует своеобразная "радиосвязь" <...> между системами, между клетками, между молекулами"), быть может, наиболее радикальна, но и она является лишь отдельным элементом картины мироздания, складывающейся в эти годы перед глазами советского человека.
В этой грандиозной картине все пронизано лучами, волнами и возмущениями.
Влияние Солнца раз в одиннадцать лет вызывает эпидемии (как доказывал Чижевский); порожденные солнечными вспышками магнитные бури увеличивают число госпитализаций; мозг охвачен плотной "магнитной паутиной"; через тело проходят невидимые колебания биомагнитного поля; "кругом нас, в нас самих, всюду и везде, без перерыва, вечно сменяясь, совпадая и сталкиваясь, идут излучения разной длины волны", — цитирует Владимира Вернадского Пресман. Все связано со всем посредством электромагнитных волн; отправленная телепатема проникает не в один конкретный гипоталамус, но расходится, как круги по воде, и затрагивает любого; через пространство и время движутся бесконечные потоки информации, лишь малую толику которой способен выявить и понять человек. Старинный собеседник Пресмана, Павел Гуляев, с 1968 года визуализирует это лучисто-волновое мироздание с помощью специального прибора — электроаураграфа: "Все, что окружает нас: облака, деревья, кусты, постройки, заряжено электричеством. Возникает своего рода электрический ландшафт с незримыми "светом и тенью". <...> В нем — "электрические голоса" насекомых, кустов, деревьев, ветра, сигналы космического происхождения — атмосферные, грозовые разряды". Гуляев фиксирует электроаураграммы шмелей и бабочек, муравьев и кузнечиков, и даже человеческих сердец — ауральные линии уходят далеко-далеко ("Теоретически рассуждая, можно прийти к выводу — все люди на Земле тесно связаны между собой полями своих сердец"). Проблема в том, что подобная радикальная разомкнутость и открытость способна скорее устрашить, чем вдохновить советского горожанина семидесятых, который чувствует себя маленьким, беспомощным и беззащитным перед нависающей со всех сторон Вселенной, полной непонятных (и потому пугающих) волн. Это энтузиасты оттепели готовы были отправляться к далеким галактикам, пренебрегая любыми опасностями, — однако для криптобуржуа эпохи застоя космос кажется не обещанием новых миров, а лишь источником жестких радиационных излучений и причиной магнитных бурь, от которых болит голова. На место гордого открывателя планет, покорителя пространств, строителя коммунизма приходит испуганный обыватель, с отчаянием осознающий, что стены отдельной квартиры не способны защитить его от всепроникающих биомагнитных и электроауральных воздействий.
Теории Пресмана и Закладного настойчиво внушают читателям, что телепатия касается не отдельных уникумов (умеющих отправлять и принимать волны особой длины), но буквально всех ("Теперь доказано, что каждый из нас — как бы живая радиостанция, непрерывно излучающая в пространство волны разных частот", — пишет Павел Гуляев). Воспринявший эту аргументацию человек должен ощутить себя паскалевой мыслящей тростиночкой, которая дрожит на электромагнитном ветру, овевающем Землю и космос.
Что же принесет дуновение такого ветра?
Как утверждает Закладный, через "единое биомагнитное поле" может передаваться какая угодно информация, в том числе и вредоносная ("Колдовство — это посылка информации определенного характера, которая способна вызвать в принимающем такую информацию сильные эмоции, губительно действующие на физиологию"), — а поскольку никому не дано укрыться от бегущих по этому полю волн, никто не может чувствовать себя в безопасности (так, согласно рассказам Геннадия Сергеева, Нинель Кулагина в 1970 году мысленным приказом заставила остановиться сердце лягушки). Писатель Юрий Коваль будет позже иронизировать по этому поводу ("Только лысые и усатые знают секрет Волны. Они потихоньку подходят к человеку и начинают распространять Волну. У человека сразу боль в сердце"), но многим людям такие воздействия кажутся вполне вероятными. В 1973 году для подобных опасений появляются новые основания — руководитель новосибирского Института клинической и экспериментальной медицины СФ АМН СССР, академик Влаиль Казначеев сообщает о регистрации "межклеточных дистантных электромагнитных взаимодействий в системе двух тканевых культур". Отправным пунктом этих исследований были идеи биолога Александра Гурвича, считавшего, что делящиеся клетки испускают особые "митогенетические лучи", "лучи жизни" (в опытах Гурвича оживала засохшая луковица, положенная рядом со свежей). Казначеев объясняет этот эффект "квантовым излучением клеток" и организует собственные, более радикальные эксперименты: "Родилась мысль доказать информационность квантового излучения клеток не митозом, то есть актом жизни, а смертью <...>, заставить больную клетку излучать лучи смерти". Две группы клеток разделяли непроницаемой перегородкой, после чего "клеточную культуру заражали то вирусами Коксаки А-13, то вирусом чумы птиц, то подвергали смертельному облучению ультрафиолетом, то просто-напросто отравляли сулемой. А результат неизменно был одинаков: соседние, ничем и никем не зараженные клетки заболевали и погибали точно так же, как и обреченные на смерть".
Влаиль Казначеев, 1994 год
Эксперимент Казначеева производит большое впечатление. По сути, это новая — и куда более зловещая — версия телепатического контакта, вот только информация, передаваемая в телепатеме, связана уже не с картами Зенера и не с конфетами "Мишка", но с вирусом, ядом, болезнью и смертью — и потому провоцирует куда большее внимание публики. Годом позже Геннадий Сергеев, опираясь на теорию Влаиля Казначеева, опубликует в журнале "Катера и яхты" схему особого прибора, якобы регистрирующего "стрессовые излучения" клеток и помогающего искать утопающих. Вселенная становится все менее уютной; помимо внезапных геомагнитных возмущений, вредных электромагнитных полей и загадочных биомагнитных волн, в ней обнаруживаются еще и лучи стресса и смерти. Как быть в таком мире простому советскому обывателю, мечтающему о тихой и безопасной жизни?
Куда прятаться и чем защищаться?
Кажется, именно парапсихологи знают ответ. Александр Пресман недаром указывает на тот факт, что магнитные бури влияют только на больных людей ("управляющие системы в организме здорового человека полностью обеспечивают его приспособляемость, адаптацию к изменениям в окружающей природной среде. Но при заболеваниях деятельность этих систем может быть ослаблена или даже нарушена, и человеческий организм становится более чувствительным к внешним воздействиям"); Евгений Закладный недаром отмечает, что накапливаемая посредством "полного дыхания" йогов "прана может быть использована и для создания своеобразного энергетического панциря — ауры <...> Вы оказываетесь внутри замкнутого на вас поля, которое способно отразить различные вредные влияния тех или иных видов энергии"; Павел Гуляев недаром утверждает, что вид и форма электроаураграмм непосредственно зависят от состояния человеческого здоровья: "В кабинет врача входит пациент. Приборы регистрируют электроаураграмму его мозга, сердца, нервов, мускулатуры и внутренних органов, передают полученную информацию электронной диагностической машине, которая определяет заболевание и назначает курс лечения". Напугав потенциальных клиентов, советская парапсихология сразу же объясняет, как нужно действовать, если вы хотите надежно отгородиться от жуткого мира всепроникающих волн и лучей.
Нужно заниматься здоровьем.
Источник: nauka.tass.ru
|
